Спустя неделю колебаний, резких поворотов и отчаянных попыток начать переговоры, в пятницу 27 октября была провозглашена Каталонская республика. Десятки тысяч людей праздновали это событие на улицах Барселоны и других каталонских городов и поселений.
Как и ожидалось, ответными мерами испанского государства стали отставка каталонского правительства, роспуск каталонского парламента и назначение выборов в Каталонии на 21 декабря. Все вело к масштабной конфронтации, но буржуазные и мелкобуржуазные националисты из каталонского правительства бежали с поля боя. К понедельнику испанское государство уверенно возвращало себе контроль над ситуацией, не разбив ни единой витрины.
В начале прошлой недели все говорило о том, что у Пучдемона не останется иного выбора, кроме провозглашения независимости. Испанское правительство объявило о предстоящих мерах против самоуправления Каталонии в рамках применения 155 статьи конституции, и готовилось к их одобрению в Сенате к пятнице 27 октября, заручившись поддержкой Ciudadanos и PSOE. Пучдемон предпринял несколько попыток начать диалог с Рахоем и договориться о посредничестве Европейского союза, но всякий раз получал недвусмысленный отказ.
В среду собрание фракции Junts pel Sí (JxSí) в каталонском парламенте (состоящей из партии PDeCAT Пучдемона, ERC Жункераса и нескольких независимых депутатов) выразило полную поддержку президенту Каталонии в провозглашении независимости. Вечером того же дня состоялись многочисленные собрания ERC, PDeCAT и Каталонской национальной ассамблеи, на которых руководство этих организаций разъясняло своим сторонникам планы о провозглашении Каталонской республики в пятницу.
В тот же вечер был организован митинг отделений Комитетов по защите референдума графства Барселона, требовавший скорейшего провозглашения Республики. Митинг прошел на Площади Святого Иакова, но каталонское правительство решило закрыть доступ в Парк Сьютаделья, где расположено здание парламента Каталонии. Как и 10 октября, каталонское правительство хотело удостовериться, что заседание парламента пройдет без прямого давления масс.
Затем произошла заминка. Заседание руководства движения за независимость растянулось до утра четверга, но казалось, что по-прежнему основной вариант действий — это провозглашение независимости. Однако эта ночь была отмечена лихорадочными телефонными звонками и разговорами при посредничестве баскского президента Уркулью и его PNV (Баскской националистической партии). Уркулью находится в очень щекотливой ситуации. Согласно его соглашению с Рахоем, Баскская националистическая партия поддерживает Народную партию голосами в парламенте, а взамен Мадрид предоставляет баскской администрации фискальные уступки. Но каталонский конфликт поставил этот пакт под вопрос. Поддержка испанского правительства и подавления демократических прав каталонцев ставит PNV в неловкое положение. Таким образом, баскские капиталисты и PNV заинтересованы в том, чтобы было достигнуто соглашение.
Предложенный компромисс предполагал назначение Пучдемоном внеочередных выборов в каталонский парламент вместо провозглашения независимости. Судя по всему, взамен он должен был получить гарантии личного иммунитета от уголовного преследования и освобождение «двух Джорди» (лидеров ANC и Òmnium, находящихся под арестом и без права выхода под залог по обвинениям в мятеже). Утром четверга 26 октября казалось, что вот-вот будет заключена сделка. Пучдемон объявил о том, что выступит с официальным заявлением в полдень. Испанская фондовая биржа возликовала.
Однако ряд факторов предотвратили заключение сделки. Во-первых — реакционная природа испанского правящего класса, для которого единство Испании является священным принципом, одним из столпов режима 1978 года. С их точки зрения, любые уступки в этом вопросе угрожают самим основаниям их власти. Дать Пучдемону возможность выкрутиться могло выглядеть как проявление слабости. Рахой находится под давлением правого крыла собственной партии и Ciudadanos, для которых махровый испанский национализм выглядит привлекательным с электоральной точки зрения. В итоге сделка с испанским правительством при посредничестве Уркулью не состоялась.
Кроме того, когда просочились новости о намерении Пучдемона назначить выборы вместо провозглашения Республики, начало нарастать давление из его собственного лагеря. Два депутата каталонского парламента от PDeCAT объявили о сложении мандатов и порвали свои партбилеты. ERC, союзники PDeCAT по JxSí, заговорили о предательстве. Пучдемон стал похож на герцога Йоркского: приведя свои войска на вершину холма, оказалось непросто их убедить в необходимости похода обратно вниз. Наконец, улицы заполонили десятки тысяч студентов, требовавших провозглашения Республики. Была запланирована студенческая забастовка, и новости о колебании Пучдемона дошли до митингующих незадолго до начала демонстрации с Университетской площади. Настрой переменился — возобладал гнев. Звучали лозунги против Пучдемона («PDeCAT, знайте — наше терпение исчерпано»). Демонстрация дошла до Площади Святого Иакова и остановилась у здания Женералитата: студенты заявили, что не уйдут, пока не будет провозглашена Республика.
Сперва Пучдемон отложил свое выступление на час. Затем он заявил, что оно не состоится. В итоге оно было перенесено из Дворца в парламент, на 17:00, прямо перед началом сессии парламента. К моменту его выступления стало ясно, что сделка не состоится. И тем не менее, вместо ясного заявления, что он решил сделать решающий шаг и провозгласить Республику, он вновь уклонился от вопроса и объявил, что рассматривал возможность назначения выборов, но не смог достичь соглашения, и что вопрос будет внесен для рассмотрения в парламент — без каких-либо конкретных предложений. Это было еще одним знаком, предвещающим дальнейшее развитие событий.
Наконец, в пятницу 27 октября каталонский парламент провозгласил независимость — 70 голосов «за», двое воздержавшихся, и 10 голосов «против»; Народная партия, Ciudadanos и PSOE предварительно покинули заседание в знак протеста. Десятки тысяч людей, собравшихся возле здания парламента, внимательно и напряженно наблюдали за голосованием, и разразились громогласным ликованием по его завершении. Празднества переместились на Площадь Святого Иакова. Для них выглядело так, что на их глазах родилась Каталонская республика, и они готовы были ее защищать до последнего.
Практически одновременно испанский Сенат одобрил предложение правительства по применению 155 статьи. Рахой объявил конкретные меры: отставка каталонского правительства, президента, вице-президента и всех консельеров (министров); отставка главы каталонской полиции; роспуск каталонского парламента и назначение внеочередных выборов на 21 декабря. Каталонское правительство будет управляться напрямую из Мадрида: министры испанского правительства будут управлять соответствующими учреждениями каталонской администрации.
Де-факто это не меньше, чем государственный переворот, но Рахой несколько подкорректировал свой изначальный план. Вместо прямого вмешательства, продлившегося бы шесть месяцев, этот период был сокращен до минимума, необходимого для проведения внеочередных выборов в Каталонии. Очевидно, испанский правящий класс опасался спровоцировать массовое протестное движение и хотел легитимизировать эти меры как можно скорее.
Ответ «международного сообщества» не заставил долго ждать. ЕС, НАТО, ОЭСР, Франция, Германия, Британия и Госдеп США поспешили заявить о своей полной поддержке «испанской законности» и единства Испании, и о непризнании декларации Каталонской республики. Надежды буржуазных и мелкобуржуазных каталонских националистов заручиться хоть каким-либо международным признанием быстро обратились в прах, как и следовало ожидать.
К вечеру пятницы установилась ситуация, в которой две отдельных институционных структуры — Каталонская республика и испанская монархия — существовали параллельно. Такая ситуация не могла продлиться долго. Одно должно было возобладать над другим. Испанское государство начало принимать меры по обеспечению «испанской законности». Но что сделали лидеры Каталонской республики? По большому счету — ничего, кроме туманных призывов к «демократическому сопротивлению».
Пятничное заседание каталонского правительства должно было принять ряд мер по практическому воплощению независимости Республики, но не решило ровным счетом ничего. В субботу утром испанское правительство сместило главу каталонской полиции Пере Солера и ее майора Траперо. В любом государственном перевороте первым делом нужно получить контроль над отрядами вооруженных людей. Они оба подчинились приказу и в письменном заявлении посоветовали офицерам каталонской полиции подчиняться указаниям. Что предприняло каталонское правительство в этом отношении? Ничего.
Представители PDeCAT и ERC в испанском Конгрессе и Сенате не отказались от своих мандатов в (по сути) иностранном парламенте.
На протяжении выходных каталонское правительство, которое должно было заниматься строительством новой Республики, не сделало ничего. Кроме, пожалуй, заранее записанного обращения Пучдемона, в котором он призывал к «демократическому сопротивлению» мерам 155 статьи. И все. Никакого действительного призыва к сопротивлению, никакого конкретного плана сопротивления, никаких правительственных мер. Испанский флаг по-прежнему реял над дворцом Женералитата.
Вице-президент Каталонии Жункерас (от партии ERC) опубликовал статью, в которой предупреждал, что «в предстоящие дни нам придется принимать решения, которые порой будет непросто понять». Очевидно, он готовил своих рядовых сторонников к отступлению, решение о котором было уже принято.
Тем временем, сотни тысяч (300 тысяч по подсчетам местной полиции) собрались на насквозь реакционный митинг в Барселоне в защиту единства Испании. Демонстрация была организована SCC (сомнительной организацией, чьи основатели имеют связи с ультраправыми, но пытаются обелить свой имидж) при полной поддержке Народной партии, Ciudadanos, а также каталонского отделения Социалистической партии. Митинг поддержали полдюжины открыто фашистских, ультраправых, неонацистских и расистских организаций, которые впоследствии напали на здание Женералитата и совершили несколько расистских и фашистских нападений. Демонстрация была масштабной, но все-таки оказалась меньше, чем предыдущий митинг за единство Испании 8 октября.
Конечно сама демонстрация не была фашистской. Фашистские группировки составили лишь малую долю, но за последние недели их спустили с цепи при попустительстве и потворстве испанского государства, и с ними необходимо бороться. Основная масса митингующих состояла из электората правых партий, жителей буржуазных районов Барселоны, избалованной золотой молодежи из Педральбес и Саррия Сан-Джервази, а также отсталых и несознательных слоев из рабочих районов и пригородов Барселоны и ее красного пояса. Пожалуй, самым скандальным стало участие бывшего генсека Коммунистической партии Франсиско Фрутоса, который был одним из основных спикеров, трубящих о каталонском «расизме идентичностей» перед морем испанских флагов и избирателями реакционных испанских партий.
В понедельник утром новый глава каталонской полиции заявил, что, согласно указаниям управляющего испанского министра, смещенные министры будут допущены в свои офисы, но только для того, чтобы забрать оттуда свои личные вещи. В противном случае, если они откажутся покинуть здание, полиция составил протокол и направит его в прокуратуру.
Спикер каталонского парламента Карме Форкадель, ранее заявлявшая о проведении планового заседания спикеров во вторник, в конечном итоге заседание отменила и признала роспуск парламента.
Заседание руководящего органа ERC решило, что они «будут присутствовать 21 декабря» — день внеочередных выборов, назначенных в соответствии со 155 статьей Рахоем. Вскоре и PDeCAT недвусмысленно заявили о намерении принять участие в предстоящих выборах. Эти решения, как и шаги, которые мы увидим в ближайшие дни, свидетельствуют о полном признании испанского переворота против каталонской демократии и отказе от защиты Республики, за провозглашение которой они сами проголосовали в пятницу.
В момент написания этих строк стало известно, что каталонский президент Пучдемон находится в Брюсселе вместе с некоторыми членами своего правительства. Это ничего принципиально не меняет. Тем временем испанский гособвинитель выдвинул обвинения в подстрекательстве к мятежу, восстании против государственной власти и злоупотреблении бюджетными средствами президенту, вице-президенту и всем министрам каталонского правительства, а также президенту и спикерам каталонского парламента. Это серьезное обвинение, поскольку восстание наказуемо 30 годами тюремного заключения. Статьи по этим преступлениям (восстание и подстрекательство к мятежу) содержатся в испанском уголовном кодексе, который целиком и без поправок был унаследован от режима Франко. Это многое говорит о действительной природе так называемого перехода Испании к демократии, который оставил государственный аппарат франкистской диктатуры нетронутым. Кроме того, даже этот реакционный уголовный кодекс не дает оснований для обвинения в восстании, так как соответствующая статья предполагает «насильственное восстание», которое, очевидно, не имело места.
Каталонские буржуазные и мелкобуржуазные политики зашли довольно далеко в своем противостоянии с испанским государством, но всегда шли на это неохотно, на каждом витке подталкиваемые комбинированным давлением испанского правительства (отказывающегося идти на какие-либо уступки) и выходом масс на сцену (20 сентября, 1 и 3 октября).
Все это находится в полном соответствии с природой этих буржуазных и мелкобуржуазных политиканов, о чем мы неоднократно предупреждали. Использование права на самоопределение в настоящих условиях Испании является революционной задачей, которую можно выполнить лишь революционными методами (или в качестве побочного следствия революционного движения). Меньше всего хотят увидеть такой сценарий лидеры PDeCAT и руководство ERC, которое всегда плелось в хвосте у PDeCAT (несмотря на то, что они намного сильнее последних в плане электоральной популярности, в соотношении 3 к 1).
Настрой этих буржуазных и мелкобуржуазных националистов предельно точно характеризуют слова Маркса из его «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта»:
«Если она думала о действительной борьбе, было странно складывать оружие, необходимое для борьбы. Но дело в том, что революционные угрозы мелких буржуа и их демократических представителей — это не более чем попытка запугать противника. И если они попадают в тупик, если они так далеко заходят, что принуждены приступить к выполнению своих угроз, — то они это делают двусмысленно, избегая более всего средств, ведущих к цели, и гоняясь за предлогом к поражению. Оглушительная увертюра, возвещающая борьбу, превращается в робкое ворчание, лишь только дело доходит до самой борьбы; актеры перестают принимать себя всерьез, и действие замирает, спадает, как надутый воздухом пузырь, который проткнули иголкой».
Нужно отметить, что слева от JxSí никто не взял на себя задачу организации защиты Каталонской республики на улице, с помощью массовых мобилизаций, неповиновения и укрепления Комитетов по защите референдума. Рабочие каталонских государственных СМИ уже заявили, что не признают назначение нового руководства. Главный профсоюз учителей государственных школ Каталонии USTEC-STEs также заявил о намерении противостоять вмешательству в систему образования. Основной профсоюз каталонских госслужащих (САТАС) тоже выступил против 155 статьи, но не призвал к неповиновению. Потенциал борьбы за Республику безусловно существовал. Если бы каталонское правительство решительно и ясно взялось за дело и призвало массы к защите, завязалась бы серьезная борьба, и отнюдь не ясно, каков был бы ее итог. Именно такие перспективы на выходных выдвинули испанские марксисты из Lucha de Clases и каталонские марксисты из Revolució.
К сожалению, даже CUP — наиболее последовательные и левые из индепендистских партий — в основном сохраняли молчание и никак не проявили лидерство в этом движении. Даже на протяжении недели, предшествовавшей провозглашению независимости, они в основном были затянуты в дискуссии с JxSí о тактике вместо того, чтобы напрямую обращаться к массовому движению, минуя руководство и правительство. Предложенные ими лозунги были верны: «Хлеб, жилье и работа — Республика немедленно!»; и они сыграли решающую роль в формировании Комитетов по защите референдума и их общенациональной координации.
Из всего этого опыта надо извлечь ясные уроки. Борьбу за право на самоопределение и за Каталонскую республику можно вести лишь революционными методами и при помощи массовой мобилизации. Поэтому она не может увенчаться успехом под руководством мелкобуржуазных политиков — это возможно только при условии руководящей роли рабочего класса. Чтобы этого достигнуть, борьбу нельзя ограничивать борьбой за демократические и национальные права — ее нужно прочно увязать с социальными требованиями, выполнения которых, в конечном итоге, можно добиться только посредством экспроприации класса капиталистов. Так как борьба за Каталонскую республику угрожает всему режиму 1978 года, она должна стремиться к союзу с рабочими всей Испании. Эти идеи можно подытожить в выдвинутом нами лозунге: за Каталонскую социалистическую республику — искру, которая зажжет пожар иберийской революции.